— Станислав Игоревич… Блин. Нет же. Как правильно?

— Да так и есть. Станислав Игоревич, только теперь Соколов.

— Вот тебе повезло, гадёныш. — Он схватил меня за локоть и потащил за собой. Я даже на гаденыша не обиделся. Потому что ситуация была из ряда вон выходящая. Как вообще это возможно? Я себя-то с трудом принял в прошлом. А теперь еще и этот здесь?

— Так…Идём ко мне домой. Там поговорим. Блин…Нет. — Мажор резко остановился. — Ко мне нельзя, пока не разберемся и не обсудим. Там Тоня. И Семен сейчас придет.

— Семен?

— Да брат младший. — Он покрутил башкой, соображая, куда нам пристроиться, чтоб спокойно поговорить.

— А Тоня? Сестра?

— Нет. Домработница. И еще дед Мотя. Андрюха. Блин. Нет, точно нельзя. Пойдём вон, в ближайший двор. Сядем на лавочку.

— Домработница? — Я двинулся вслед за мажором, который, наконец, определился с направлением. Он топал впереди. Я шел за ним. — Ты что, и здесь при бабле? Ни хрена себе. Вот это несправедливость.

— А ты? — Тут же спросил пацан.

Мы подошли к скамейке, которая стояла рядом с детской площадкой. Жорик сел. Я сидеть точно не хотел. Меня распирало от эмоций. Да, бесит меня этот тип неимоверно. Потому мы, наверное, и здесь сразу сцепились. Но сейчас помимо негатива появилось еще одно ощущение. Я словно встретил земляка где-то в очень, очень далекой стране. Будто много лет вокруг меня были одни папуасы, а сейчас вдруг рядом оказался русский человек.

— А я дембельнулся два дня назад. Вот, решаю, что делать дальше и как быть дальше.

— Погоди. Как дембельнулся? Мы же как раз два дня назад в моем офисе сидели. Вернее, ты там со своими операми бегал. А… Или не ты. Твой этот… — Мажор сделал жест рукой, очерчивая мой силуэт.

— Ну, скажем так, это мое второе путешествие. Сначала, полгода назад, попал в аварию. Очнулся уже тут, в советском союзе…

Я принялся рассказывать Жорику всю историю с самого начала. Он слушал внимательно. Не перебивал. И честно говоря, это было очень круто. На душе даже стало как-то легко. Просто я наконец мог с кем-то говорить обо всем открыто. Выслушав до конца, он усмехнулся а потом выдал.

— Короче. Не знаю, что за хрень, но и я тут второй раз. Милославским тоже очнулся после аварии. И тоже полгода назад. Прикинь? Это очень, очень странная хрень… Погоди… Черт! Ты же мент!

— Ну, здесь ещё нет. Здесь я пока просто Стасик Соколов.

— Ты мент! — Жорик вскочил на ноги и принялся нарезать круги рядом со мной. — Ты же бэповец. Ешкин кот! Круто. Реально круто. Вот ты-то и поможешь соскочить из ментовки. Короче. Поехали ко мне. Там все-таки будет надёжнее. Отправлю своих гулять. Сядем и все обсудим. Мне капец, как нужна твоя помощь.

Глава 11

Жорик

— Слушай, тебя на улицу нельзя выпустить. Уже притащил какого-то постороннего. Нет, ну, ладно, там кошку или кобеля. Любая скотина в хозяйстве — это хорошо. На кой черт ты нам целого человека притараканил? Его, поди, еще кормить надо. Лучше б петуха принес. Или козла привел бы. Толку больше. — Хмуро констатировал Матвей Егорыч, глядя, как мы со Стасом заходим в квартиру.

— Где ж я Вам в Москве козла возьму? — Я стянул обувь, поставил ее на специальную полочку.

— Козлов, Жорик, везде полно. А уж в Москве, думаю, вообще шикарный выбор. — Многозначительно высказался дед Мотя, а потом, развернувшись, исчез в комнате.

— Забавный дед… — Соколов задумчиво посмотрел ему вслед.

— Забавный? Да. Это точно. Верное определение. Идем. — Я поманил Стаса за собой, в кухню.

Там и поговорим. Потому что, если в этом доме прятаться, то все его жители приложат максимум усилий, чтоб непременно подслушать, о чем идёт речь. А учитывая их фантазию, которая в некоторых случаях не знает удержу, могу представить последствия их любопытства. Если же мы сядем открыто и просто будем говорить, они могут даже внимания не обратить.

— Матвей Егорыч, а где остальные? — Крикнул я в сторону комнаты, где на время пребывания в Москве обосновались гости.

— Антонина и Андрюха пошли в магазин за продуктами. Вы ведь жрёте, как кони! — Дед выглянул из-за двери, заодно окинув меня оценивающим взглядом. Видимо, искал схожесть с парнокопытными.

— Кто? Мы? — Я искренне возмутился такому заявлению. Только недавно, утром, пока Тоня кормила меня завтраком, именно Матвей Егорыч пришел в кухню, налил себе глубокую тарелку вчерашней солянки, положил три котлеты, затем подумал и добавил еще четыре варёных яйца и бутерброд с колбасой.

— Конечно! Не я же! — Дед Мотя пожал плечами, — Семен еще со школы не пришел. Конец учебного года. Скоро этот оглоед до кучи дома сядет. Как только Антонина ухитряется вас прокормить… Удивительно. Чайник поставь на плиту, кстати. Пора, наверное, чайку испить. С баранками. Там баранки были, я видел.

Матвей Егорыч снова посмотрел с подозрением, теперь на Соколова, будто имел четкую уверенность, что упомянутые баранки в опасности, когда рядом с ними Соколов, а потом опять исчез в комнате.

— Итак…Присаживайся. — Я кивнул Стасу на стул. Кстати, мы договорились называть друг друга только теми фамилиям и именами, которые реальные здесь.

Мой новый напарник сказал, что всегда все рушится именно из-за таких мелочей. Поэтому, раз Жорик, значит, Жорик, а никак не Денис. И Ткачева тут нет. Есть только Соколов.

— В общем, смотри. — Поставил пузатый чайник на плиту и зажёг спичками огонь. — Мой, так сказать, основной персонаж во время нашего с ним расставания за каким-то хреном решил, что дипломатическая служба ему не вперлась. Надо идти в ментовку. Перевёлся в эту школу милиции. Договорился с папиными знакомыми. И вот теперь он вроде как должен пройти стажировку, а потом уже, так понимаю, приступать к работе.

Я подошёл к столу, за которым расположился Соколов, а потом устроился напротив, с надеждой глядя на специалиста в ментовской теме.

— Так. И? — Он явно не понимал, в чем проблема. — Это же круто. Обеспечил тебя сразу работой. Причем работой нормальной. Чем ты недоволен?

— Всем, Стас! Всем! Во-первых, виделся со своим наставником сегодня. Или как там оно правильно у вас называется. И знаешь, что? Херня какая-то эта стажировка. Вот скажи, ты, например, если бы получил себе стажёра, стал бы его расспрашивать в первый же день о семье, о знакомых семьи. Ни слова о работе. Только беседа на личные темы в форме чуть ли не отца родного. Стал бы?

— Я похож на идиота? — Стас вопросительно поднял бровь.

— Эм…Честно ответить?

— Спасибо. Обойдусь. Ну, ты и наглый тип, конечно… — Соколов усмехнулся, — Нет, конечно. Не стал бы. Зачем мне эта информация. Потом, может, со временем. Чисто из-за рабочего общения, наверное, появилось бы любопытство. Ну, или в общих чертах спросил бы. Хотя…Нет. Все, что требуется, скажет начальство. Если сочтет нужным. Прям расспрашивать, точно не стал бы. Это лишний мусор для головы.

— Вот именно! Это даже я понимаю! А опер…Он будто хотел подвести меня к какой-то определённой теме. Назвал даже фамилию одну. Я такую вообще никогда не слышал. У меня сложилось ощущение, что это не мне нужна ментовка, а я нужен ей. Понимаешь? Четкое ощущение какого-то развода.

— Настолько веришь своей интуиции и аналитическому мышлению? Зря. Судя по туповатому взгляду, ни одного, ни второго, ни тебя нет. — Соколов откинулся на спинку стула, с довольной рожей, — Один — один, мажор.

Видимо, это был намёк на мои слова про идиота. Типа, ответочка прилетела.

— Слушай, мой отец в реальной жизни — крутой чувак. Я все свои двадцать три года видел только одно, как окружающим от меня что-то надо. Учителям, знакомым, знакомым знакомых, друзьям соседей, соседям друзей. Даже сраным собакам на улице. Надо не от меня, а от отца. Но я мог бы послужить связующим звеном. Так что по итогу, все же от меня. И вот это ощущение точно никогда ни с каким другим не перепутаю. Оперу что-то нужно. Именно от Жорика Милославского. Сто процентов. Причем что-то определённое, конкретное. Понимаешь? Что-то такое, чего нет больше ни у кого. Либо есть, но Жорик — лох и его можно использовать. Понимаешь, о чем я?